EN

ЧТЕНИЕ ИОНЫ

Переведенные на иврит имена кефирных грибков, выращенных в Иерусалиме Юрием Лейдерманом (Одесса-Берлин). Читает Иона Фишер (цикл “Хроники Лейдермана”).

“В 2002 году в Музее современного искусства израильского города Герцлия я делал выставку про то, как несколькими месяцами раньше выращивал в Иерусалиме кефирные грибки и давал им имена.

Кефирные грибки − это маленькие белые комочки причудливых очертаний, плавающие в молоке. Превращая молоко в кефир, они способны расти и порождать потомство. В этом смысле к ним можно относиться как к живым существам и давать им индивидуальные имена, руководствуясь особыми правилами — вроде тех, что существуют для породистых собак или скаковых лошадей. (Грибки из одной банки, скажем, должны иметь имена, начинающиеся на одну и ту же букву, и т.п.).

Имена иерусалимские грибков были еще сложнее. Первая часть имени являлась именем какого-нибудь реального человека, умершего  в Иерусалиме (своей смертью, ни от каких не терактов) , а вторая часть состояла из имен существительных, в зависимости от банки начинавшихся в алфавитном порядке на “Аа”, “Ав”, “Ас”… Ва”, “Вв”, “Вс”… Са”, “Св”, “Сс”… и т.д. При невозможности найти соответствующее слово добавлялись прилагательные. Все это изначально делалось на английском, так что полные имена кефирных грибков выглядели как Aharon’s Abstraction, Haym’s Acquisition, David’s Addition, Lea’s Bare Abruptrion, Rochel’s Beady Copulation, Haya’s Carnation, Sara’s Casual Benrdiction и т.д. − “Абстракция Аарона”, “Приобретение Хаима”, “Прибавление Давида”, “Нагое Отторжение Лии”, “Бусинками Сношение Рахили”, “Гвоздика Хаи”, “Случайное Благословение Сары”…

Куратором выставки был Иона Фишер. Я не встречал человека, настолько посвятившего всю свою жизнь современному искусству. Я имею в виду, что немудрено посвятить всю свою жизнь искусству, когда ты сам художник, но вот если ты всего лишь куратор или там искусствовед… Впрочем, специального искусствоведческого образования Иона так и не получил. Он был сыном первого посла независимого Израиля во Франции и провел свою молодость околачивая груши в Париже. Семьи у него никогда не было, детей тоже (“насколько мне известно”, − добавлял он осклабившись). Зато наверное нет в Европе ни одного крутого художника эпохи 60-80х, с которым бы Иона не был бы лично знаком. В 70-80е он был куратором современного искусства в Иерусалимском музее, и некоторые мои тамошние друзья до сих пор не могут простить Ионе, что он оторвал израильское искусство от каких-то там национальных корней. Кроме того он оказался исключительно интересным и дотошным собеседником в отношении к текстам. Ему, скажем, удалось отыскать грамматическую ошибку даже в Ветхом Завете. Уж не помню точно в чем там было дело, какое-то редкое слово, встречающееся в тексте только два раза, но при этом в разных грамматических конструкциях. Каждая из них порознь могла бы считаться верной, как пояснял Иона, но тогда или одна, или другая.

И конечно, именно Иона просматривал для меня два месяца иерусалимские газеты и выписывал из оповещений имена умерших. В какой-то момент он решил, что полные имена кефирных грибков следует тоже перевести с английского на иврит − мы же, дескать, в Израиле! Перевод давался ему непросто, подбирая слова я использовал какой-то старый, чуть ли не сталинских времен англо-русский словарь, и некоторые из слов уже почти что вышли из обихода. В общем, каждый день немощный, только недавно оправившийся от инсульта Иона приезжал на такси (кстати, за свои собственные деньги) из Тель-Авива в Герцлию и вносил все новые уточнения, потому что “если одно слово неправильно − значит все неправильно!”. В музее его визитов уже боялись и втайне проклинали, потому что всякий раз им приходилось что-то перепечатывать и перевешивать. Однако вслух никто ничего не мог сказать, в художественном мире Израиля Иона Фишер − это легенда.

После того как выставка открылась, я попросил его зачесть все эти многострадально переведенные на иврит головоломные имена. Мне кажется, его манера чтения − напряженная и отстраненная одновременно − как бы вернула мою работу к ее сути. Дело, конечно, здесь не в дурацких и инфантильных кефирных грибках, но в самой нашей неискоренимой, великой и проклятой страсти давать всему имена. Потом отчаиваться в тщете наших систем, и все равно быть готовыми отвечать за те имена, что мы дали. Потому они всегда фундированы именами умерших”.

Юрий Лейдерман

МІТЄЦ надає майданчик для вільного висловлювання, але залишає за собою право не поділяти погляди героїв порталу.